Текст материала
7 декабря, в день рождения Эрмитажа, Благотворительный фонд Владимира Потанина уже в десятый раз вручает гранты лучшим сотрудникам всемирно известного музея. Точнее, в этот день по традиции проходит церемония вручения дипломов победителям конкурсов фонда 2015 года. Индивидуальные поощрительные гранты в размере 50 тыс. рублей в этом году уже получили 50 сотрудников Эрмитажа, а также 24 сотрудникам выделены гранты на научные поездки и стажировки, размер каждого из которых варьируется от 40 до 200 тыс. рублей.
Церемония вручения грантов фонда Потанина 7 декабря 2014 года в Эрмитажном театре. Фото: Наталья Дорошева
Взаимоотношения предпринимателя Владимира Потанина и его частного фонда с Эрмитажем имеют богатую историю. Начиная с 1990-х годов, Владимир Потанин активно помогает музею. Так, в рамках проекта «Большой Эрмитаж» отреставрирована Колесница Славы, без которой невозможно представить классический образ Дворцовой площади. Меценат вкладывал деньги в не менее яркие международные выставки. В 2002 году Потанин пожертвовал необходимую сумму для выкупа картины Казимира Малевича «Черный квадрат» из частной коллекции. Сегодня картина передана в государственную часть фонда России и закреплена за Эрмитажем на правах оперативного управления. А в 2011 году по инициативе Владимира Потанина был создан эндаумент-фонд Эрмитажа, который стал одним из первых фондов целевых капиталов в России и на сегодняшний день является самым большим в музейной сфере. Потанин первым пожертвовал в него 5 млн долларов.
Существуют также совместные программы фонда Владимира Потанина и Эрмитажа. В 2005 году стартовала программа поддержки тех музейных специалистов, которые внесли наиболее заметный вклад в работу музея в текущем году. Ежегодные гранты получают не только люди, которые профессионально занимаются хранением и реставрацией музейных коллекций, но и сотрудники юридических и финансовых служб, специалисты в области современных мультимедийных технологий и многие другие. Цель долгосрочной программы – развитие кадрового потенциала музея, усиление социальной защищенности сотрудников, создание условий для их творческой работы. С 2005 по 2015 годы по этой программе выделено 900 грантов.
В 2010 году фонд учредил ещё одну программу для Эрмитажа – гранты стали выдаваться на научные поездки и стажировки перспективных специалистов в крупнейшие музейные центры мира. За это время гранты получил 161 специалист.
За цифрами всегда хочется рассмотреть лица. Кто эти люди, и чем они отличились в своей работе? Вообще, чем живут, о чём думают специалисты крупнейшего музея мира, который в прошлом году отметил 250-летие? Наш корреспондент Наталья Дорошева съездила в Эрмитаж и пообщалась с победителями конкурсов.
Ладомир Зелинский. Фото: Наталья Дорошева
Ладомир Зелинский, менеджер Молодёжного образовательного центра Государственного Эрмитажа
Получил грант за просветительскую работу среди молодёжи, посвящённую современному искусству.
В 2014-2015 учебном году в составе Студенческого клуба Эрмитажа Ладомир руководил секцией «Актуальные художественные процессы». Под его началом студенты учились не только понимать современных художников, но и сами придумали и презентовали технологии видеофиксации перформансов.
Молодежный образовательный центр Эрмитажа – это новое музейное пространство, где создаются образовательные и культурные программы для студентов Санкт-Петербурга и других городов. Здесь не боятся экспериментов: программы включают как традиционные лекции по истории и теории искусства, мастер-классы известных деятелей культуры и искусства, так и новые формы обучения. Студенты, кстати, посещают тематические секции на бесплатной основе.
Ладомир Зелинский окончил философский факультет СПбГУ, кафедру музейного дела и охраны памятников, которую возглавляет М. Б. Пиотровский. Его дипломная работа была посвящена проблемам перформансов и современного искусства, тому, как можно музеефицировать, показывать эфемерное искусство в музее. Сразу после окончания вуза в 2013 году он начал работать в Молодёжном центре Эрмитажа – и занялся именно тем делом, которому посвятил годы учёбы. Возглавив секцию актуального искусства, молодой преподаватель в первом семестре преподавал историю перформанса и искусства XX века, а во втором – вместе со студентами проектировал их собственные перформансы.
– Мы создавали перформансы на актуальные темы, а затем наиболее интересные сняли на видео, – рассказал Ладомир. – Притом, что у каждого из произведений была какая-то своя идея, все они соответствовали заданной теме: «Должны ли мы быть безжалостными цензорами самих себя?». Название взято из тезисов о современном искусстве французского философа Алена Бадью. Должен ли художник быть строгим цензором по отношению к самому себе, или можно всё пустить на самотёк – как идёт поток мысли, так себя и выражать? Работы получились разные. Презентации мы проводили не один раз, в том числе и за пределами Главного штаба Эрмитажа, выложили несколько перформансов на Youtube. Что приятно – недоумения у зрителей это не вызывало.
Каждый из студентов, выполняя задание, смог почувствовать себя художником: либо автором перформанса, либо моделью, либо ассистентом, либо оператором. В процессе творческого самовыражения те 15 человек, которые доучились до конца года, объединились в дружный коллектив, ребята продолжают общаться и сейчас – по окончании проекта. А Ладомир набрал новый курс, сейчас у него учится около 40 человек.
– Мы хотим заниматься исследованием перформансов и каждый год знакомить слушателей с новыми концепциями актуальных художественных процессов, – делится своими планами Ладомир. – И стремимся к тому, чтобы люди привыкали к такому явлению в современном искусстве, как перформанс, находили его достаточно важным. На Западе уже около 30 лет активно преподают эту тему, у нас же пока она остаётся малоизученной, но я надеюсь, что ситуация изменится. А ещё я надеюсь, что всё изменится именно в контексте Петербурга. Потому что в Москве есть «Гараж» и прочие пространства, которые занимаются популяризацией современного искусства. В Петербурге с этим дело обстоит чуть хуже. Но всё-таки хорошо, что всё это делается не в рамках какой-нибудь частной институции, а в стенах Эрмитажа.
В работе Ладомира всегда привлекала свобода творчества, возможность самому развиваться и помогать другим. Кстати, в свободное от Эрмитажа время Ладомир сам создает аудиовизуальное искусство, объединяя диджейство и видео-арт! Любовь к искусству ему привили родители, которые даже назвали его в честь поэмы «Ладомир» Велимира Хлебникова. Так что интерес к футуризму и авангарду, можно сказать, у него в крови.
Анастасия Теплякова. Фото: Наталья Дорошева
Анастасия Теплякова, временно исполняющая обязанности главного хранителя Отдела Востока Государственного Эрмитажа
Получила грант на стажировку во французском городе Лионе, в Международном центре изучения древних тканей, который существует на базе Исторического музея Лиона.
Научный сотрудник Анастасия Теплякова работает со средневековыми тканями. Предмет её исследования и хранения – текстильные археологические памятники монгольского периода (от XIII до XV вв.), найденные на территории Золотой Орды.
Место стажировки было выбрано не случайно: в Лионе находился старейший центр текстильного производства, история которого исчисляется с XVI века. В 1954 году, чтобы сохранить традиции производства, обучения и описания тканей, в Лионе был создан исследовательский и образовательный центр. Попасть сюда на учёбу – мечта многих реставраторов и хранителей тканей. Ежегодные технические курсы настолько востребованы, что запись на них ведётся на годы вперёд. Это притом, что большинство специалистов приезжают учиться на средства грантов. В конце августа – начале сентября 2015 года Анастасия Теплякова прошла первую часть курса в числе 16 музейщиков, съехавшихся со всех уголков Европы.
– Главное, чему я научилась в Лионе – это методике определения ткани и работы с ней, – рассказала Анастасия. – Часто, когда видишь ткань в коллекции музея, ты не понимаешь, как к ней подступиться. Нас учили определять материал, не нося его в физико-химическую лабораторию, а что называется органолептическим методом, то есть, смотря, пробуя, изучая отдельные нити. Мы учились определять направление ткани по основе и по утку, отличать лицевую поверхность от изнанки, правильно составлять досье – не только атрибуцию, датировку, сохранность, но и структуру переплетения, на каком ткацком станке она могла быть создана. Каждый день мы работали с 9 утра до 6 вечера, и за эту практику я изучила порядка 100 образцов тканей, нам дали около 50 современных образцов с собой – они были сделаны специально для курсов. Но нам также приносили и показывали реальные исторические ткани, рассказывали, как они производились, как их правильно описывать, изучать и т. д. Кроме того, я привезла большое количество сопроводительного материала, который до сих пор разбираю. Учёба стала хорошей базой, которая дала мне толчок к развитию. Теперь мне существенно легче читать литературу на иностранных языках и понимать, наконец, что кроется под теми или иными терминами. Могу заниматься своими исследованиями, основываясь на полученных знаниях. Вообще я вернулась с большим энтузиазмом. Сейчас закончила научную статью, которая выйдет в следующем сборнике Государственного Эрмитажа. В январе 2016 г. на ежегодных чтениях памяти В. Г. Луконина мы с коллегой планируем делать доклад о коллекции египетского шёлка из собрания Государственного Эрмитажа. И, несмотря на большое количество проектов, в которых я участвую, я надеюсь, что скоро закончу кандидатскую диссертацию по тканям.
Анастасия Теплякова. Фото: Наталья Дорошева
В Эрмитаж Анастасия пришла работать в 2002 году, будучи студенткой вечернего отделения исторического факультета СПбГУ. Первокурснице дали место лаборанта в Отделе Востока и предложили заниматься тканями, найденными в археологических раскопках на территории Золотой Орды. Тема так увлекла девушку, что по этим тканям она и защищала диплом.
Историк искусства Анастасия Теплякова считает, что общение с тканью открывает особый мир. Один небольшой лоскуток может рассказать историю завоеваний и торговых отношений, высокой дипломатии и рискованных авантюр (если вспомнить, к примеру, как из-за шёлка западные купцы оказывались на Востоке).
– Политико-экономическое значение того же шёлка можно сейчас сравнить с экспортом нефти, – говорит Анастасия. – Из-за него начинались войны, умелых ткачей завоеватели насильно перемещали с захваченных территорий на свои земли. Обладать дорогими шелками с золотой нитью и производить такие ткани при дворе желали многие правители, мода на эти ткани распространилась по всей Евразии, достигнув и Западной Европы. Отчасти происходившее в XIII-XIV веках сравнимо с золотой лихорадкой XIX века. Вот такие вещи я вижу, когда изучаю ткани. Ещё мне нравится в моей работе сочетание различных дисциплин. Это и искусствоведение, и археология, и источниковедение, и история, объединяющая все эти аспекты, плюс физика, химия, математика – в частности, геометрия рисунков и переплетений. Так что ткани – это удивительный мир, существующий на стыке различных дисциплин. И мне нравится его открывать.
Logo
